Сергей Петрович
28.07.2025
- Преимущества
Пунктуация при вводных словах и словосочетаниях, в предложениях с однородными членами и обобщающими словами, в сложных синтаксических конструкциях (далее — ССК), в сложных предложениях (бессоюзных, сложносочинённых и сложноподчинённых, далее — БСП, ССП, СПП).
Так что же собой представляет тот странный мир, проблески которого мы ловим в разрывах невинных с виду фраз? В чём-то он подлинный, но нам кажется донельзя абсурдным, так нам привычны декорации, которые его прикрывают. Вот из этих проблесков и проступает главный персонаж "Шинели", робкий маленький чиновник, и олицетворяет дух этого тайного, но подлинного мира, который прорывается сквозь стиль Гоголя. Он, этот робкий маленький чиновник, — призрак, гость из каких-то трагических глубин, который ненароком принял личину мелкого чиновника. Русские прогрессивные критики, по-видимому, почувствовали в нём образ человека угнетённого, униженного, и вся повесть поразила их своим социальным обличением. Но повесть гораздо значительнее этого. Провалы и зияния в ткани гоголевского стиля соответствуют разрывам в ткани самой жизни. Что-то очень дурно устроено в мире, а люди — просто тихо помешанные; они стремятся к цели, которая кажется им очень важной, в то время как абсурдно-логическая сила удерживает их за никому не нужными занятиями — вот истинная идея повести. В мире тщеты, тщетного смирения и тщетного господства высшая степень того, чего могут достичь страсть, желание, творческий импульс.— это новая шинель, перед которой преклонят колени и портные, и заказчики. Я не говорю о нравственной позиции или нравственном поучении. В таком мире, безусловно, не может быть нравственного поучения. В таком мире не может быть нравственного поучения, потому что там нет никого: ни учеников, ни учителей; мир этот есть, и он исключает всё, что может его разрушить, поэтому всякое усовершенствование, всякая борьба, всякая нравственная цель или усилие её достичь так же немыслимы, как изменение звёздной орбиты.
Это мир Гоголя, и как таковой он совершенно отличен от мира других писателей: Толстого, Пушкина, Чехова или моего собственного. Но по прочтении Гоголя глаза могут "гоголизироваться"*, и человеку порой удаётся видеть обрывки его мира в самых неожиданных местах. Я в течение нескольких десятилетий объехал множество стран, и нечто вроде шинели Акакия Акакиевича было страстной мечтой того или иного случайного знакомого, который никогда и не слышал о Гоголе.
(По В.В. Набокову. Статья "Николай Гоголь".) В тексте 314 слов. (Здесь и далее — включая союзы, частицы и предлоги.)
Примечание: этот случай в плане употребления кавычек в слове "гоголизироваться" можно прокомментировать.
- Недостатки
Пунктуация при вводных словах и словосочетаниях, в предложениях с однородными членами и обобщающими словами, в сложных синтаксических конструкциях (далее — ССК), в сложных предложениях (бессоюзных, сложносочинённых и сложноподчинённых, далее — БСП, ССП, СПП).
Так что же собой представляет тот странный мир, проблески которого мы ловим в разрывах невинных с виду фраз? В чём-то он подлинный, но нам кажется донельзя абсурдным, так нам привычны декорации, которые его прикрывают. Вот из этих проблесков и проступает главный персонаж "Шинели", робкий маленький чиновник, и олицетворяет дух этого тайного, но подлинного мира, который прорывается сквозь стиль Гоголя. Он, этот робкий маленький чиновник, — призрак, гость из каких-то трагических глубин, который ненароком принял личину мелкого чиновника. Русские прогрессивные критики, по-видимому, почувствовали в нём образ человека угнетённого, униженного, и вся повесть поразила их своим социальным обличением. Но повесть гораздо значительнее этого. Провалы и зияния в ткани гоголевского стиля соответствуют разрывам в ткани самой жизни. Что-то очень дурно устроено в мире, а люди — просто тихо помешанные; они стремятся к цели, которая кажется им очень важной, в то время как абсурдно-логическая сила удерживает их за никому не нужными занятиями — вот истинная идея повести. В мире тщеты, тщетного смирения и тщетного господства высшая степень того, чего могут достичь страсть, желание, творческий импульс.— это новая шинель, перед которой преклонят колени и портные, и заказчики. Я не говорю о нравственной позиции или нравственном поучении. В таком мире, безусловно, не может быть нравственного поучения. В таком мире не может быть нравственного поучения, потому что там нет никого: ни учеников, ни учителей; мир этот есть, и он исключает всё, что может его разрушить, поэтому всякое усовершенствование, всякая борьба, всякая нравственная цель или усилие её достичь так же немыслимы, как изменение звёздной орбиты.
Это мир Гоголя, и как таковой он совершенно отличен от мира других писателей: Толстого, Пушкина, Чехова или моего собственного. Но по прочтении Гоголя глаза могут "гоголизироваться"*, и человеку порой удаётся видеть обрывки его мира в самых неожиданных местах. Я в течение нескольких десятилетий объехал множество стран, и нечто вроде шинели Акакия Акакиевича было страстной мечтой того или иного случайного знакомого, который никогда и не слышал о Гоголе.
(По В.В. Набокову. Статья "Николай Гоголь".) В тексте 314 слов. (Здесь и далее — включая союзы, частицы и предлоги.)
Примечание: этот случай в плане употребления кавычек в слове "гоголизироваться" можно прокомментировать.
- Комментарий
Пунктуация при вводных словах и словосочетаниях, в предложениях с однородными членами и обобщающими словами, в сложных синтаксических конструкциях (далее — ССК), в сложных предложениях (бессоюзных, сложносочинённых и сложноподчинённых, далее — БСП, ССП, СПП).
Так что же собой представляет тот странный мир, проблески которого мы ловим в разрывах невинных с виду фраз? В чём-то он подлинный, но нам кажется донельзя абсурдным, так нам привычны декорации, которые его прикрывают. Вот из этих проблесков и проступает главный персонаж "Шинели", робкий маленький чиновник, и олицетворяет дух этого тайного, но подлинного мира, который прорывается сквозь стиль Гоголя. Он, этот робкий маленький чиновник, — призрак, гость из каких-то трагических глубин, который ненароком принял личину мелкого чиновника. Русские прогрессивные критики, по-видимому, почувствовали в нём образ человека угнетённого, униженного, и вся повесть поразила их своим социальным обличением. Но повесть гораздо значительнее этого. Провалы и зияния в ткани гоголевского стиля соответствуют разрывам в ткани самой жизни. Что-то очень дурно устроено в мире, а люди — просто тихо помешанные; они стремятся к цели, которая кажется им очень важной, в то время как абсурдно-логическая сила удерживает их за никому не нужными занятиями — вот истинная идея повести. В мире тщеты, тщетного смирения и тщетного господства высшая степень того, чего могут достичь страсть, желание, творческий импульс.— это новая шинель, перед которой преклонят колени и портные, и заказчики. Я не говорю о нравственной позиции или нравственном поучении. В таком мире, безусловно, не может быть нравственного поучения. В таком мире не может быть нравственного поучения, потому что там нет никого: ни учеников, ни учителей; мир этот есть, и он исключает всё, что может его разрушить, поэтому всякое усовершенствование, всякая борьба, всякая нравственная цель или усилие её достичь так же немыслимы, как изменение звёздной орбиты.
Это мир Гоголя, и как таковой он совершенно отличен от мира других писателей: Толстого, Пушкина, Чехова или моего собственного. Но по прочтении Гоголя глаза могут "гоголизироваться"*, и человеку порой удаётся видеть обрывки его мира в самых неожиданных местах. Я в течение нескольких десятилетий объехал множество стран, и нечто вроде шинели Акакия Акакиевича было страстной мечтой того или иного случайного знакомого, который никогда и не слышал о Гоголе.
(По В.В. Набокову. Статья "Николай Гоголь".) В тексте 314 слов. (Здесь и далее — включая союзы, частицы и предлоги.)
Примечание: этот случай в плане употребления кавычек в слове "гоголизироваться" можно прокомментировать.
- Ответ продавца
Пунктуация при вводных словах и словосочетаниях, в предложениях с однородными членами и обобщающими словами, в сложных синтаксических конструкциях (далее — ССК), в сложных предложениях (бессоюзных, сложносочинённых и сложноподчинённых, далее — БСП, ССП, СПП).
Так что же собой представляет тот странный мир, проблески которого мы ловим в разрывах невинных с виду фраз? В чём-то он подлинный, но нам кажется донельзя абсурдным, так нам привычны декорации, которые его прикрывают. Вот из этих проблесков и проступает главный персонаж "Шинели", робкий маленький чиновник, и олицетворяет дух этого тайного, но подлинного мира, который прорывается сквозь стиль Гоголя. Он, этот робкий маленький чиновник, — призрак, гость из каких-то трагических глубин, который ненароком принял личину мелкого чиновника. Русские прогрессивные критики, по-видимому, почувствовали в нём образ человека угнетённого, униженного, и вся повесть поразила их своим социальным обличением. Но повесть гораздо значительнее этого. Провалы и зияния в ткани гоголевского стиля соответствуют разрывам в ткани самой жизни. Что-то очень дурно устроено в мире, а люди — просто тихо помешанные; они стремятся к цели, которая кажется им очень важной, в то время как абсурдно-логическая сила удерживает их за никому не нужными занятиями — вот истинная идея повести. В мире тщеты, тщетного смирения и тщетного господства высшая степень того, чего могут достичь страсть, желание, творческий импульс.— это новая шинель, перед которой преклонят колени и портные, и заказчики. Я не говорю о нравственной позиции или нравственном поучении. В таком мире, безусловно, не может быть нравственного поучения. В таком мире не может быть нравственного поучения, потому что там нет никого: ни учеников, ни учителей; мир этот есть, и он исключает всё, что может его разрушить, поэтому всякое усовершенствование, всякая борьба, всякая нравственная цель или усилие её достичь так же немыслимы, как изменение звёздной орбиты.
Это мир Гоголя, и как таковой он совершенно отличен от мира других писателей: Толстого, Пушкина, Чехова или моего собственного. Но по прочтении Гоголя глаза могут "гоголизироваться"*, и человеку порой удаётся видеть обрывки его мира в самых неожиданных местах. Я в течение нескольких десятилетий объехал множество стран, и нечто вроде шинели Акакия Акакиевича было страстной мечтой того или иного случайного знакомого, который никогда и не слышал о Гоголе.
(По В.В. Набокову. Статья "Николай Гоголь".) В тексте 314 слов. (Здесь и далее — включая союзы, частицы и предлоги.)
Примечание: этот случай в плане употребления кавычек в слове "гоголизироваться" можно прокомментировать.